Туман

- Кто-то проглотил горы, - задумчиво сказал Коля Воронков.

- Их проглотили облака. И вообще февральский туман, - рассудительно сказал Костя Жуков.

Пять ребят - Костя, Коля Воронков, Тамара Русланова, Маруся Петрова и Матвей - стояли на обочине шоссе и с удивлением смотрели вверх.

Всегда за этими склонами, поросшими мелким дубняком, высились горы. Ниже - скалистые, повыше - голубые или сиреневые, смотря по погоде и времени дня. А сейчас над дубками простиралась сплошная серая пелена, точно повесил там кто-то плотную занавеску из сурового полотна. Клочья тумана висели и на дальних дубочках, зацепившись за рыжие сухие листья. Кроме сосен и лавров, все деревья стояли голые. И лишь на дубах было много ржавых высохших листьев.

- А я нашла подснежник! - закричала Томка.

Крымский подснежник с овальными продолговатыми лепестками и в самом деле белел в её руке.

Зашуршали шины. На шоссе показалась из-за поворота грузовая машина. Резко хлопнуло. Заскрежетали тормоза. Машина остановилась. Шофёр вылез из кабины, обошёл грузовик, пиная ногами шины.

Мальчики подошли к грузовику.

- Что, спустила шина? - спросил Костя.

- А тебе что? - огрызнулся шофёр. - Ступай своей дорогой.

Он вскочил в кабину, дал газ. Машина рванула с места и умчалась.

- Опаздывает куда-то, - заметил Воронков. - Торопится очень.

- Хам он, больше ничего, - обиженно сказал Костя. Я его вежливо спросил...

Шоссе убегало в туман. Лишь небольшой отрезок его был хорошо виден - пустынный кусочек дороги.

- Тихо как! - сказал тонким голосом Воронков. - Потому что зима. А летом тут полно туристов. Так и едут! И пешком идут.

- И зимой туристы в Крыму бывают, - возразил Костя. - Меньше, конечно, а всё равно они есть. Мама моя на теплоходе плавает, так говорит: и поздней осенью, и зимой туризм на Южном берегу не прекращается. - Костина мать служила официанткой на теплоходе, часто уезжала в рейсы. Ещё у Кости, как у Матвея, была дома бабушка. Но папы у него не было.

Из канавы раздавались радостные восклицания: это девочки приходили в восторг от каждого подснежника. Мальчики пошли в дубняк, стали собирать жёлуди.

Спустя какое-то время на шоссе затрещал мотоцикл. Никто не обратил на него внимания. Но вдруг послышался оклик:

- Эй, ребята! Пойдите сюда!

Костя и Коля побежали к шоссе. Матвей пошёл за ними. У мотоцикла стоял человек в тёмно-синей форме с блестящими пуговицами. Мальчики догадались, что это инспектор ГАИ. В люльке мотоцикла сидел парень в штатском пальто.

- Не видели, ребята, тут никто не проезжал? - спросил инспектор.

- Проезжал один грубиян на грузовике, - ответил Костя.

- Почему грубиян? - поинтересовался парень в штатском.

- Я его вежливо спросил: "У вас шина спустила?" А он сразу обозлился...

- Торопился отчего-то, - добавил Воронков.

- Давно проезжал? - спросил инспектор.

Услышав, что мальчики с кем-то разговаривают, вылезли из канавы и подбежали девочки. На вопрос инспектора ответила Маруся Петрова:

- Давно-давно. Уже нам скоро пора уроки учить.

- А ты и не видела! - возразил Воронков. - Вы в канаве сидели. И совсем недавно. С полчасика.

- Всё равно мы машину слышали, - заспорила Томка. - Целый час назад. Вон, какой букетище успели собрать. - Она показала букет. - А подснежников ещё мало.

- Вы гуляете давно? - спросил штатский.

- Около часа, - ответил Костя.

- А сколько сейчас времени? - спросил до сих пор молчавший Матвей.

Инспектор отогнул обшлаг гимнастёрки:

- Без десяти минут шестнадцать часов, то есть, значит, четыре без десяти.

- Ну, так мы здесь гуляем ровно сорок пять минут, - сказал Матвей.

- Откуда такая точность? - Штатский выпрыгнул из люльки. - Хоть ноги пока размять...

- Потому что, когда мы были в раздевалке, - сказал Матвей, - надевали пальто, на часах было три часа, то есть пятнадцать часов, я видел. Минут пять мы бежали досюда. Ну, и здесь, значит, ходим сорок пять минут. Конечно, не всё время возле этого столба, где сейчас стоим.

- Молодец, - сказал штатский.

- Та-ак, - протянул инспектор. - Значит, грузовик проезжал тут минут сорок - тридцать пять назад... А номер машины вы случайно не заметили? - спросил он безнадёжным тоном.

- Мы не знали, что надо, - смущённо сказал Костя.

- Она быстро поехала, - сказал Воронков.

- Номер ЦС восемьдесят один ноль девять, - отчеканил Матвей.

- Как? Как? - Инспектор поспешно вытащил планшетку из сумки на боку и мигом записал.

- ЦС восемьдесят один ноль девять! - повторил Матвей.

- А ты не ошибаешься? - спросил штатский.

- Матвей никогда не ошибается, если цифры, - обиженно заявила Томка.

- Никогда-никогда! - подтвердила Маруся.

- Ну, молодец, если так, - похвалил инспектор. - Как ты его назвала, девочка?

- Матвеем его зовут, - сказала Томка.

- А фамилия твоя как, Матвей? - спросил штатский.

- Горбенко.

Томка приблизилась к парню в штатском и потянула его за рукав. Поняв, что она хочет что-то сказать ему по секрету, парень пригнулся к ней.

- Только про мать не спрашивайте! - шепнула Томка. - Нельзя его про мать спрашивать.

- Ну-ну, - смутился парень, - а я и, правда, хотел... - Он покосился на Матвея и громко спросил: - А вы откуда, ребята?

- Из интерната. Вон там внизу, - показал Костя рукой.

- Садись! - сказал инспектор и сам уселся на сиденье мотоцикла. - Бывайте, ребята! Спасибо!

Едва штатский поместился в люльке и махнул ребятам рукой, мотоцикл взревел и в одну секунду скрылся в тумане.

- И как ты номер запомнил? - спросил Костя Матвея. - Мне и ни к чему.

- А как его не запомнить? - удивился Матвей. - Ты, наверно, просто не посмотрел. Там четыре цифры в этом номере: восемь, один, ноль и девять. Сложи первые две цифры - будет девять. Значит, первая часть номера, до чёрточки, равна второй части, после чёрточки, потому что ноль не считается. Раздели первые два числа на третье и четвёртое, первую часть номера на вторую, восемьдесят один на ноль девять - опять получится девятка. А все четыре цифры сложи - будет восемнадцать, те же восемьдесят один, только цифры стоят наоборот. Вот какой номер интересный! Как же его не запомнить?

- Вот как ты запомнил! - с уважением сказал Костя. - Со значением, выходит, запомнил.

- Ох уж этот Матвейка, Матвейка! - Томка покачала головой из стороны в сторону. - И где только он не увидит какое-то значение, этот Матвейка! Вот опоздаем мы на самоподготовку, так будет нам от Любовь Андреевны значение! - Она сдернула, берет с головы Воронкова и с хохотом помчалась вниз по склону. Ребята побежали за ней.